Головоломка
Автор: Lady Nine9
Фэндом: Pandora Hearts
Персонажи: Элиот Найтрей/Лео Баскервиль
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), AU, Учебные заведения
Предупреждения: OOC, Секс с несовершеннолетними
Размер: планируется Мини, написано 8 страниц
Кол-во частей: 2
Статус: в процессе написания
Описание:
Прежде чем ставить перед собой цель «узнать человека», убедитесь, не перерастёт ли эта задачка в настоящую головоломку.
Публикация на других ресурсах: Нет
Часть 1Снова солнце скрылось за уродливой серой тучей, накладывая на окружающий мир отпечаток старости. Кажется, можно почувствовать, как медленно и тягуче всё погибает, но невозможно отделаться от ощущения, что такая природа прекрасна. Хоть унылый пейзаж и побуждает сонливо сомкнуть веки, не хочется проваливаться в сон. Почему-то появляется страх, что мы, подобно листьям, можем уснуть и не заметить, как потеряли нечто важное, что-то необходимое… В этом году осень воцарилась раньше намеченного срока.
Лео уже вторую минуту стоит в нерешительности, не смея сделать и шагу. Ноги отказываются вести его внутрь здания, так же как и всё нутро противится голосу разума, который уверяет, что ему всё равно придётся переступить порог нового пугающего места. Устремив взгляд на мокрый асфальт, а потом в ближайшую лужу, он думает о том, что, может быть, в этот раз всё будет иначе, но тут же мимо проскакивает автомобиль, обливая его грязной водой из той же злосчастной лужи. Да, о такой глупости и думать не стоило.
На улице холодно, и сырые ноги быстро начинают замерзать. Наверное, только это и побуждает Баскервиля сделать первый шаг, а потом, уже не останавливаясь, проследовать к дверям, над которыми недружелюбно поблёскивает табличка с надписью «школа».
К сожалению, недружелюбной оказывается не только разукрашенная дощечка у входа… Стоя перед своими новыми одноклассниками, с которыми его как раз знакомит пожилая учительница, Лео уже начинает проклинать этих идиотов, во главе с их осточертелой предвзятостью. Впрочем, между людьми и Лео почти всегда были взаимные холодные чувства.
Да, выглядел он не так, как все… Под длинными неровными прядями чёрных волос скрыта чуть ли не вся левая половина лица и шеи, справа же волосы убраны назад и за ухо. В той брови, которую позволено лицезреть, гордо красуется небольшой пирсинг. А из-под воротника свободной, ничем не примечательной, кофты виднеется половина татуировки. Справа на шее, ближе к ключице, нанесён круг с причудливым узором внутри из тонких линий. Многим она может напомнить пентаграмму, но ничего подобного из себя не представляет… Хотя это не мешает кому-то побаиваться её обладателя, а кому-то неодобрительно фыркать, будто всем интересно их мнение… Образ заканчивают до безобразия тонкие ноги с выпирающими коленками, затянутые в узкие светлые джинсы и нечто, наподобие кед. Но всё это отнюдь не для того, чтобы привлекать внимание…
Если говорить честно, то Лео не так уж и недоволен произведённым впечатлением. Теперь он может быть уверен – к нему не станут лезть по пустякам, а значит, уменьшается вероятность того, что его выпрут ещё и из этой школы. Ему нужно закончить одиннадцатый класс. Поэтому он должен терпеть… их всех.
Пока классный руководитель что-то говорит, Баскервиль уже примечает себе место жительства в этом классе: последняя парта третьего ряда. Когда он добирается до своей новой обители, понимает, что не ошибся с выбором. Учителям его не будет видно, по соседству никто не сидит. Можно спокойно одеть наушники и скрыться ото всех… И его счастье не омрачают даже шатающийся стул, изрисованная парта и неприятный ветер из окна.
В наушниках уже минут тридцать играет музыка, и Лео понимает, что началась перемена, только когда половина класса воодушевлённо уносится прочь из кабинета. Юноша откладывает учебник, который он, кстати, уже прошёл самостоятельно, в сторону. Нечто пока ещё мешает ему не замечать этих новых людей вокруг, и он невольно ещё раз оглядывает своих одноклассников. Никого примечательного.
Но затем он замечает какого-то паренька, решительно направляющегося в его сторону. «Ну как всегда… Почему каждый раз находится один или даже два придурка, которые считают своим долгом начать приставать ко мне со своими расспросами…» - вздыхает про себя Лео и уже начинает искать, чем бы укрыться от этого посягательства на своё драгоценное спокойствие. Ничего лучше в голову не приходит, кроме как вернуть не место учебник и сделать отрешённый вид.
Это плохое прикрытие. Он понимает это, когда замеченный им ранее умник начинает махать рукой перед его глазами. Тяжело вздохнув, Баскервиль поднимает недовольный взгляд и упирается им в голубые глаза напротив, изучающие представшее им зрелище со странным интересом и непониманием, словно парень смотрит на диковинную зверушку в зоопарке. Лео стискивает зубы. Обычно его рассматривают совсем не так. И этот взгляд, кажется, раздражает сильнее всех… «Нашёл себе развлечение, дитя малое…»
Парень кажется его полной противоположностью: светлые пепельные волосы, высокий, хорошей комплекции, одежда самая что ни на есть нормальная, не то, что придраться не к чему, так даже посмотреть не на что.
- Ты чего тут сидишь?
Баскервиль читает сказанное по губам, а наушники остаются на месте. И он даже не думает снимать их, сначала смотря на докучающего, как на последнего идиота, а затем опуская взгляд. Раньше этот простой манёвр срабатывал безотказно. Видимо, до этого на пути Лео не встречалось никого, настолько упёртого, не пойми в чём. И, как оказалось, настолько вспыльчивого…
- Ты меня слышишь вообще? – раздражённо спрашивает парень, перед этим стукнув по парте.
Баскервиль про себя даже усмехается. Как устрашающе смотрится эта овечка…
- А сам-то как думаешь? – отвечает он, но голоса своего не слышит, поэтому выходит немного громко.
Брови собеседника мгновенно сдвигаются к переносице, вызывая у Баскервиля ещё одну усмешку. Интересный материал ему попался в этот раз…
- Отвали, - прямолинейно закрывает тему Лео.
Глаза стоящего парня мгновенно темнеют от подступающего колючего комка злости, ему ещё никто никогда так нагло и беспочвенно не перечил… Вроде бы, в этот момент надо начинать бояться, но Баскервиль лишь заинтересованно наблюдает за тем, что же ещё может позволить себе это недоразумение. Он же, в свою очередь, резким движением выдёргивает у собеседника наушники и угрожающе наклоняется, с вызовом заглядывая в глаза наглеца.
- Я хочу познакомиться. И будет так, как я сказал! – рявкает парень.
Лео просто выпадает от такого заявления, а потом прикрывает ладонью глаза. «Вот идиот!» - заключает он для себя.
- По-твоему это делается так? – Баскервиль неохотно возвращает внимание своему собеседнику.
- Ты первый начал! – продолжает он в том же тоне и хватает Лео за воротник, явно желая задушить.
«Как же он надоел… Почему меня нельзя просто оставить в покое?»
- Так это ещё и я виноват… Тебя что, родители приличию совсем не учили? – говорит Баскервиль и с негодованием ощущает, что начинает всё-таки выходить из себя.
Оппонента всего просто передёргивает от возмущения.
- Ты не можешь так говорить! Моя семья – достойные образованные люди! – не на шутку понесло парня.
- Ясно… - прерывает его Лео, - Значит, единственное их огорчение – это ты? – он ехидно улыбается, хотя внутри уже всё горит от ненависти к этому неугомонному.
В глазах собеседника мелькает ярость, а руки сжимаются сильнее. И прекрасно видно, как он из последних сил сдерживает себя. Это ходячее недоразумение окончательно достало Баскервиля. Какого… он вообще смеет лезть к нему со своими прихотями? Всё, хватит терпеть это надругательство над собственной свободой. И будто открывается люк бункера, в который Лео недавно запрятал всё тёмноё, что у него есть. Впервые его лицо приобретает выражение злости, и он встаёт, чтобы быть наравне с оппонентом, но оказывается на голову его ниже.
А нарушитель держится не двигаясь, стараясь погасить в себе шторм въедающейся ярости. Всё же, он хотел по-хорошему…
- Элиот Найтрей, - небрежно бросает парень после немой картины обмена горящими злобой взглядами, отпускает своего нового знакомого и протягивает ему руку.
А Лео в этот момент мечтает размазать по полу его мозги. Видимо, он и правда не отстанет, пока не получит своего…
- Меня уже представили, - всё так же недружелюбно отзывается Баскервиль и садится, игнорируя протянутую ему руку.
«Надеюсь, теперь он свалит…» - думает Лео, постукивая пальцами по столу. Элиот действительно уходит, жутко недовольный и сжимающий кулаки, сдерживая в себе невыпущенный поток эмоций. Он презирает эту свою особенность – моментально вспыхивать. Надо было сразу оставить в покое этого неразговорчивого…
Баскервиль остаётся наедине с несколькими изумлёнными и перешёптывающимися между собой одноклассниками, а также с неимоверно натянутыми нервами. «Познакомились…»
Тихо сматерившись и посылая куда подальше свою выдержку, Лео срывается и начинает быстро копаться в рюкзаке. Чтобы найти одну единственную спасительную вещь, приходится выпотрошить его. На самом дне пальцы, наконец, нашаривают сигарету, которая чудом осталась цела в таком ненадёжном месте. А теперь на свежий воздух… И к чёрту уроки. Три месяца самоистязаний бросанием курить коту под хвост.
Часть 2Обругать с утра пораньше вопящий из телефона будильник – для Элиота традиция и действенный способ окончательно проснуться. Мобильный не летит в окно, как пророчил ему Найтрей минуту назад, а спокойно опускается на тумбочку рядом с кроватью. Вставать не хочется, но придётся.
Мучительно отгоняя от себя сладкий желанный сон, Элиот решительно откидывает одеяло и поднимается с кровати, а потом так же решительно натягивает его на себя обратно и выходит из комнаты, волоча за собой по полу край ещё тёплой вещицы. Холод тонкими иголочками впивается в ступни, но искать тапочки сейчас – то же самое, что вытирать пыль с люстры, вроде бы и надо, но как-то не обязательно. Тем более, это было бы затруднительно, ведь у Найтрея большая квартира… и соизмеримый с ней бардак.
Выкинув пару пустых банок растворимого кофе в район мусорки, хозяин квартиры находит ещё одну, в которой осталось чуть больше столовой ложки однородного коричневого порошка. Содержимое отправляется в кружку, смешивается с сахаром и заливается кипятком, а банка летит к своим бывшим соседям по шкафу.
Кофе слишком горячий, а времени остаётся мало. Элиот лезет в холодильник и с трудом находит на заваленных всякой всячиной полках полупустой молочный пакет, недолго думая выливает белую жидкость в кофе. Первая мысль: «Это был кефир». Но, прочитав надпись на пакете, Найтрей понимает, что ошибся, это всё-таки было молоко. Когда-то, четыре дня назад это было молоко. Получившийся коктейль пьёт раковина, но вместо «приятного аппетита» Элиот с чувством произносит витиеватое ругательство. Однако, бутерброды с колбасой испортить у него не получается, поэтому нельзя сказать, что завтрак совсем уж не удался.
Сегодня школа встречает Лео переполненными людьми коридорами и ненавистным назойливым шумом человеческой речи. Нервы творят что-то непонятное с его памятью, он забыл дома наушники. Хоть затычки из подручных средств не делай.
Протискиваясь к лестнице, Баскервиль сталкивается со спешащей куда-то кучкой муравьёв-детишек. Это полчище толкается, и Лео шипит, чувствуя, как кто-то заехал ему по перебинтованной ладони портфелем. Боль проскользнула электрическим разрядом прямо в мозг. Ненормально… ненормально хотеть стереть всех их с лица земли.
Баскервиль торопится, спешит изолировать себя от них: быстрее в класс, забиться в свой уголок, и не претендовать больше на внимание толпы. Он буквально падает на своё место. Ничего, ещё пара дней, и он привыкнет… Обязан привыкнуть, иначе ему не выжить здесь.
Переворошив тетради и листки бумаги в портфеле, он достаёт на свет своё недавно найденное сокровище, и уже предвкушает погружение в начатую книгу, как вдруг слышит какие-то знакомые «визги» из коридора. Предугадав дальнейшее развитие событий, Баскервиль наблюдает за тем, как, вместе с раздавшимся звонком, в класс влетает запыхавшийся и покрасневший от злости Найтрей, который с силой захлопывает за собой дверь и усиленно-раздражённо топает до своей второй парты третьего ряда. Одноклассники и краем глаза не взглянули в его сторону. «Видимо, это обычное явление», - делает для себя вывод Лео и окончательно убеждается в своём мнении об Элиоте: «Клинический идиот».
На этой логической ноте Баскервиль благополучно прощается с внешним миром, решая для себя, что достаточно изучил обстановку. Другая реальность затягивает на урок, или даже на два… Лео не замечает. А любая случайная вылазка из книги отдаётся в мыслях резким желанием закурить, поэтому он старается не отвлекаться. Ненавистная привычка.
Элиоту нечем заняться на уроках, на него наваливается скука. Такое часто случается, особенно на биологии или химии… да, в принципе, и на литературе. Ему редко нравится то, что задают по школьной программе, поэтому он предпочитает даже не рисковать потерей своего времени. Ну, вот и о чём можно думать, когда учительница с умным видом пишет на доске какие-то китайские иероглифы? Правильно, о еде. О ней приятно думать всегда. Вот только урок перед длинной переменой почему-то всегда кажется вечностью, бездной, где время порой движется в обратную сторону.
Нет! Так больше невозможно. Найтрей потягивается, сбрасывая усевшееся на плечи уныние, и начинает придирчивым взглядом осматривать парты, одноклассников за ними. Взгляд сосредоточен, мысли чисты – Элиот ищет себе приключения. Глаза находят нечто занимательное на удивление быстро, и все размышления юноши переключаются на, поселившегося на последней парте класса, злого и местами облезлого кота, с переизбытком яда в крови. По крайней мере, Найтрею Лео показался именно таким. Почему именно кот? Потому что он нашипел на него, ничего не объяснив. Типичное звериное поведение: непонятное и агрессивное. Таких людей Элиот ещё не встречал, именно поэтому заинтересовался этим странным существом. К тому же, необходимо помочь этому психу обжиться в школе, ему же всё равно придётся целый год посещать это заведение, видеться с людьми, надо хоть с кем-то общаться! Кто сможет помочь новичку, кроме него? Да, да, Найтрею абсолютно безразлично, что у Баскервиля совершенно другие планы, его голову уже заполонили мысли самого благородного и милосердного характера. Но, по правде говоря, Элиот просто мастерски врёт себе. На самом деле его съедает любопытство. И всё тут.
Найтрей рисует в своей голове далеко неидеальный и наивный план дальнейших действий, когда на самом интересном его отвлекает долгожданный звонок. К чёрту мысли, пора питать мозг. Здравствуй, родная столовая.
Лео бредёт по коридору в поисках кабинета, спотыкаясь и собирая углы, но упорно не отрываясь от рассказа. Ему кажется, что стоит только вынырнуть на поверхность, как он потеряет эту тонкую пелену, укрывающую его разум от лишнего шума. Отдалённой частью сознания он понимает, что осталось почти ничего – один урок и он на свободе. Всего лишь один урок, и он со спокойной совестью устремится домой. Через пару минут что-то громко и отрезвляюще резонирует в перепонках, и Баскервиль понимает, что опоздал на урок. Но его это не сильно беспокоит, однако приходится осмотреться по сторонам. Оказывается, он уже несколько минут стоит в нескольких шагах от нужной двери. Ну вот и замечательно. Нырнув обратно в ровные строчки на пожелтевшей бумаге, Лео неторопливо движется к кабинету, нащупывает рукой дверь и собирается уже открыть её шире, как она в долю секунды резко закрывается, прижав и без того израненную руку. Парень вскрикивает и неосознанно дёргает руку обратно, делая только хуже, но всё же выдёргивая её из проёма. Другая рука, выронив книгу, зажимает рот. Только бы не начать орать на весь коридор то, что просится наружу.
Элиот ошарашено-замедленно высовывается из кабинета на странный вскрик и видит перед собой загнувшегося чуть ли не пополам нового знакомого, который усиленно пытается не выпустить из себя ни звука. Найтрей попал. В обоих значениях этого слова.
- Эй, ты чего? – не сопоставив явные факты, удивлённо интересуется Элиот.
Ответом ему служит такой красноречивый взгляд, что у Найтрея по спине пробегает холодок. Опасные искорки, кажется, прожигают в нём дыру, обещая, что скоро его счастливые беззаботные деньки превратятся в нескончаемый ад. Брови, сведённые к переносице, подрагивают, все черты лица вмиг ожесточились.
«Ну да, кто же ещё это мог быть», - вперемешку с матом думает Баскервиль, ожидая, когда к нему вернётся дар речи, и он сможет выговорить этому ходячему недоразумению всё, что родилось в его голове насчёт внимательности и наличия у Элиота мозгов в черепной коробке. Лео прикрывает ненадолго глаза, а потом пытается разогнуть и развернуть к себе ушибленную руку. Кажется ли ему, или рука и вправду ненормально подрагивает? Один за одним разжимая пальцы, он пытается перестать шипеть от пронизывающей боли, не покидающей его нервные окончания.
Найтрей приходит в себя моментально, когда замечает ещё раньше Баскервиля, что бинты на его руке уже полностью пропитались кровью. «Что за хрень?» - только и успевает подумать Элиот, поспешно смотря на искажённое болью лицо Лео.
- В медпункт! Быстрее! – реагирует Найтрей, видя, что его одноклассник, кажется, совсем не в себе.
Баскервиль отстранённо замечает, что кто-то тянет его за руку. Ноги поддаются сами собой, а взгляд всё ещё прикован к трясущейся руке. «Почему же так нестерпимо болит?» Ощущение окружающего мира возвращается с едким отвратительным запахом нашатырки, от которого Лео сразу дёргается и поспешно начинает оглядываться. Когда он успел оказаться в этом маленьком белом кабинетике? Какая-то женщина, внимательно заглядывая в его лицо и что-то спрашивая, ловкими движениями отлепляет промокшие бинты от руки. «Странно, уже совершенно не больно…» - замедленно проносится в голове Баскервиля.
Когда из под слоёв марли показывается страшный глубокий разрез на всю ладонь, который, видимо, разошёлся при встрече с дверью, Элиот предпочитает выйти в соседнюю комнатку. Зрелище неприятное, ненормальное абсолютно.
- Откуда это? – слышится женский голос из-за стены, вперемешку со звоном каких-то предметов.
Ответом служит тишина. Довольно напряжённая тишина.
- Это здесь с тобой сделали? Кто? – не унимается врач. Хоть на один то вопрос он должен ответить…
- Нет, - вяло произносит Лео после некоторой паузы.
Женщина недоверчиво осматривает пострадавшего и начинает оказывать первую помощь.
- Я обязана сообщить твоим родителям. Это вовсе не пустяковый порез… - приговаривает врач, орудуя своими приспособлениями.
- Нет родителей, - в той же манере отвечает Баскервиль.
Найтрей ошеломлённо распахивает прикрытые до этого момента глаза. Кажется, он услышал нечто лишнее… Надо было сразу же уйти, всё это вообще не его дело. Какая-то неведомая сила толкает его прочь из медпункта, и он охотно подчиняется ей. Он хотел узнать что-то об этом человеке, но… но не это. И откуда у него только эта страшная рана? Действительно ли Элиот хочет знать? Уже непонятно.
Выпускают Лео из крохотного белого кабинета в две комнаты не скоро. Женщина повторяет вдогонку, чтобы он не тянул с рукой и в самое ближайшее время шёл в больницу, потому что сама она не пройдёт, а Баскервиль в который раз повторяет про себя, что ему всё равно. Рука ноет, поэтому натянуть на себя куртку удаётся не так быстро, как хотелось бы. Он чувствует себя ненормально, грёбаная заторможенность начинает бесить… Лео ненароком заглядывает в зеркало и сразу же в глаза бросается жутко бледное лицо, мрачно контрастирующее со спутанными местами прядями волос. «Прекрасно», - с сарказмом проговаривает про себя Баскервиль, толкая от себя входную дверь, чтобы наконец покинуть эти осточертелые стены.
На город уже спустилась мягкая, скрывающая детали, темнота. Приятно, когда взгляд не режет ни мусор, валяющийся под ногами, ни яркое солнце, отражающееся в грязных лужах. Вдыхая полной грудью остывший, обволакивающий его воздух, Лео решает для себя, что заслужил перерыв. Пара дней дома – и он восстановится. Зачем только он сегодня отправился в школу после вчерашнего неблагополучного вечера – неизвестно.
@темы: фанфики, pandora hearts, Лео Баскервиль